кардиограмма

и вот однажды все отпускает, уже порядочно измотав,
ты по привычке все время ищешь его запястье или рукав,
или какое-то осознанье, какой-то тусклый, но верный знак
тому, что выросла из проверок, и все закончилось просто так.

ну вот, и, в целом, чего мы ждали в таком коричневом феврале?
остались ведомости, бумаги и перемирие на земле,
остались, в общем-то, те же чашки, и те же снадобья на меду
и это знание, что сегодня я обязательно не приду.

смешно: ты только нажмешь на кнопку, и где же гордость, и где же стать,
и если б ты выбирала, ты бы его совсем предпочла не знать,
но раз тебе не давали права на выбор, выдох или ружье,
то оставалось самой отраву варить и сетовать на нее.

и ты оглядываешь все разом: коленки, локти и все дела,
и непонятно, как под прицелом случайно выжила и жила,
как славно, что для сердечной мышцы хватало музыки и вина,
из рваных дерганых черных линий на мониторе теперь одна.