Тому, папе, и остальным

что вы пришли мне рассказать, 
и от чего предостеречь?
я – только выцветшая треснувшая печь:
зачем-то выжила в дыму, 
и донесла до тридцати
непроходящее желание спасти

и вот поэтому ко мне
обычно затемно, в ночи, 
приходят те, кто днем пытается учить,
и те, кто знает лучше всех, 
как насмехаться и бросать – 
таких особенно приходится спасать.

зачем вы снитесь, но не мне, 
чтоб передать, что я должна
продолжить все, чему ни края, ни окна?
зачем мне нужно обещать, 
что я смогу, что и в аду
я никогда не оступлюсь, не упаду?

и рваный синий чемодан, 
и ворох писем, и блокнот,
и неприкаянные стопки старых нот – 
вот все, что остается мне, 
что вы оставили, когда 
там кто-то сверху перерезал провода

и я пытаюсь: обнимать
живых, не ранить сгоряча, – 
и это легче, чем поддаться и скучать, 
но, если кто-нибудь из вас
нас сможет к свету провести,
нам будет несколько спокойнее в пути